Cтуденческий педагогический отряд
"Республика Огненных Сердец"

Начало

Исторические хроники

Родильный дом

Наше творчество

Всю жизнь по лагерям

Наши люди

Форум

Гостевая книга

Наши партнёры

ОЧЕРЕДНОЕ БЕСПОКОЙСТВО

Ольге Николаевне Хижняковой посвящается…

"Если что-то плохое может произойти,
Оно обязательно произойдет…"
(1-й Закон Мэрфи)

- Уважаемые пассажиры, извините за очередное беспокойство, рекламно-строительная компания «Каппучино» поздравляет Вас с наступающим Новым годом и предлагает Вашему вниманию вот такую вот необходимую в каждом доме вещь, как солнцезащитные очки. Они прекрасно оттенят белизну Ваших зубов, и сохранят Вам хорошее настроение. Наша продукция прошла тестовые испытания на стендах, которые показали, что очки выдерживают без особого разрушения удар в пятьдесят килограмм, и не плавятся при температуре в 300 градусов. На прилавках города такие очки стоят двадцать рублей, я же работаю напрямую со склада и предлагаю Вам их по совершенно удивительной цене в пять рублей. Кто заинтересовался, может меня остановить, потрогать, повертеть и при желании, конечно же, приобрести.

Тёму уже даже не раздражали вагонные коробейники, лишь восхищали своей одинаковой слащавостью и идиотской услужливостью. Кроме того, поражал разнообразием ассортимент предлагаемых товаров: по вагону таскали и крем для бритья и саженцы японских груш, и батарейки к часам и батареи на дачу. Тёма с ужасом ожидал, что какой-нибудь бедолага с минуты на минуту прямо со склада впихнет в вагон мебельный шкаф и тут же предложит совершенно по удивительной цене приобрести атомную бомбу.

Тёма смотрел за окошко, тринадцатилетний Картузов мирно спал, напялив на голову лыжную шапочку с прорезями для глаз. Тёма любил, когда Картузов спит, так оно надежнее, во всяком случае, ситуацию можно прогнозировать. Бодрствующий Картузов был социально опасен.

Тёма не совсем ещё понимал, зачем он все это затеял, всю эту поездку в город в предновогоднее утро. Они покинули мирно спящий лагерь в шесть утра и отправились в Ленинград, покупать ананас. Картузов умудрился влюбиться в Леночку Береговую, девочку умную и воспитанную, но больно избалованную и капризную. Как бы невзначай, Лена заявила в кругу подружек, что больше всего на свете обожает ананасы. Подружки, как бы случайно, проболтались об этом влюбленному рыцарю. Картузов ананасы видел только на картинках, но сдуру поклялся, что подарит ей на Новый год именно этот уникальный фрукт. Где его брать Картузов не знал, но обещание было дано и подросток буквально достал Тёму, предлагая свозить его в город в ананасовый магазин. Тема долго отнекивался, ссылаясь на занятость и незнание мест, где в городе могут расти ананасы. Картузов обижался, голодовал и даже затеял побег. Его успокоили, насильно накормили и посадили под замок. В конце концов, Тёма согласился, но в том не было заслуги Картузов, Тёма и сам уже понял, что его неудержимо тянет в город, туда где осталась Настя.

- Что, других фруктов, кроме ананасов нет, что ли,- пнул Картузова Тёма,- Ты б ещё пальму финиковую наобещал.

Картузов открыл один глаз:
- Это дело чести, понимаете? Я обещал.
Всю дорогу они промолчали, Картузов, похоже, опять спал.

Поезд, устало выдохнув, замер, двери открылись и Тёма, держа за руку клубничного гангстера, вышел на перрон. Диктор поздравила прибывающих с Новым годом, пожелала всем традиционного счастья, после чего, почему-то заскрипев, заиграл гимн Великому городу. В этот момент на душе у Тёмы стало легко и спокойно: не он один, но и его любимый город, страна, да и, пожалуй, весь мир живут ожиданием праздника, самого лучшего в мире праздника, момента, когда двенадцатый удар курантов принесет облегчение, успокоение и что-то еще неведомое никому, кроме, соответственно, Деда Мороза и его вечной спутницы – Снегурочки.

Тёма не знал, что на свете есть Праздник ожидания Праздника, но чувствовал, что это гораздо лучше, гораздо острее, чем сам Праздник, и понимание этого охватило его целиком, захотелось танцевать прямо на платформе, петь педотрядовские песни, и объяснять вновь понятое каждому кто встретиться на пути. На пути ему встретился милиционер:
- Воруем? - спросил милиционер.
- Воруем, - тихо ответил едва проснувшийся Картузов.
Милиционер аж оторопел от столь неожиданного ответа, поэтому, слегка замешкавшись, ответил:
- Воруйте, но чтоб в подъездах не гадили, ясно Вам?
- Ясно, товарищ полковник,- ответил Тёма, кинув осторожный взгляд на старлеевские погоны сотрудника. Милиционер тихо съел повышение в звании и величественно удалился.

На перроне было по-предновогоднему весело: кто-то пел калинку – малинку, кто-то елочку, кто–то эту самую елочку пытался впихнуть в переполненный вагон, елочка колола несчастных граждан, граждане неприлично вспоминали черта и чью – то маму и при этом втихаря обдирали ни в чем не повинное дерево. Под шум волны Картузов совершенно подло похитил жмень семечек у задремавшей торговки, Тёма дал ему подзатыльник, мужик с елкой втиснулся в электричку, но елка не совсем поместилась и осталась на перроне, два Бомжа ее прихватили, милиционер прихватил Бомжей – словом, Новый год был где – то рядом…

Тёма искал глазами телефон-автомат, он знал, что изменить что-либо не в силах, переубедить Настю не сможет, но ноги сами несли его к телефонным будкам, а рука нащупывала монету. Телефоны не были заняты, выглядели новенькими, но имели один существенный недостаток – ни один из них не работал. Настроение стало исчезать, пришла мысль заехать на Васильевский, к Насте домой, поговорить с ней, а может быть и остаться. Тёма прогнал эту мысль, взял Картузова за руку и вышел в Новогодний город. Ананасы, если таковые вообще имелись в Петербурге, росли где-то в районе Невского, а потому, удобно устроившись в теплом вагоне трамвая, идущего в центр, Тёма задремал. Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.

- Ваш ребенок? - грозно спросила полная, с ярко накрашенными губами женщина, за спиной которой стояли два коротко стриженых быка. В руке одного из них, удерживаемый за шкирку, висел Картузов. Тёма с трудом вплыл в действительность.
- Ну мой, - ответил он, с ненавистью глядя на Картузова.
- А почему он мне сует билет, найденный на полу? Тёма не знал, что отвечать на такой вопрос, но отвечать было надо и он спросил:
- Да. Почему ты суешь тетеньке билет, найденный на полу?
- А пусть она докажет, что я нашел его на полу!!! - завопил Картузов.
- Вот докажите, что он нашел его на полу, - сурово сказал Тёма тетеньке и та явно растерялась. Быки видимо решили, что процесс доказывания затягивается. Один из них мотнул головой, но в этот момент трамвай тряхнуло, бык отпустил Картузова, схватился рукой за поручень, Тёма вырвался из окружения и нажал кнопку экстренного открывания дверей. Он выпихнул Картузова, после чего эвакуировался сам. Женщина завопила, быки заорали, но в сплошном потоке машин погоня не имела смысла. На том все и успокоилось.

Картузов с Тёмой шли по Невскому проспекту и не разговаривали друг с другом. Картузов опять чувствовал себя виновато, но признавать этого не хотел, ссылаясь на то, что у него все было подсчитано под ананас и денег на проезд не было, а Тёма спал и он не желал его будить. Тёме надоело постоянно собирать вместе с Картузовым в разного рода неприятности, кроме того настроение Тёмы совсем упало и он уже тысячу раз пожалел, что поддался на Картузовскую авантюру, тем более что у Насти дома никто не брал трубку.

Очередной выживший в условиях перестройки автомат, очередной пожранный им жетон и лишь с третьей попытки длинные гудки оборвались голосом Настиной мамы:
- Алло, семья Брагиных.
- Здравствуйте, Анна Павловна, это Тёма, ну то есть я, Настю можно к телефону?
Тёма весь сжался, ожидая отрицательного ответа.
- Здравствуй Тёма, с наступающим тебя, - сказала Анна Павловна мягким голосом, ее голос очень напомнил Тёме голос его собственной мамы.
- Ой, простите, Вас также, то есть с тем же, то есть с Новым годом, ну то есть с наступающим.
Тёма совсем растерялся и, бросив взгляд на Картузова, опустил глаза.
- Давно не заходил, Тёмочка, мы уж соскучились… А Насти нет, она уехала в гости, будет только второго числа.
- Как в гости? Она же … дома, ну с родными там, по-семейному, - голос Тёмы дрогнул, и комок подступил к горлу, - Я же… ну… а ей можно позвонить?
- Она сама нам позвонит, так и сказала, может что передать?
- Да нет, ничего, спасибо, я так это… ну поздравьте ее от меня, счастья там … этого…успехов и так далее.
Картузов предпочел слинять за угол, настолько голос Тёмы изменился. Праздник пропал, Новый год померк так и не начавшись, стало вдруг тоскливо и грустно.
- Тёма, ты заходи, я блинов напеку, Володя тебе рад будет.
- Спасибо, обязательно зайду, - сказал Тёма, попрощался и повесил трубку.

Из-за угла выглянул Картузов.
– Что, бросила, да? Не дождалась. Бывает…
- Ты-то что понимаешь в этом, - бросил Тёма и уныло побрел дальше по Невскому. Дед Мороз, сунувший ему рекламный проспект, не порадовал.

Пятый по счету «Вавилон» ни чем не осчастливил начинавшего паниковать Картузова, один ананас был, но он был пластмассовый, и на провокации Тёмы купить хотя бы пластмассовый Картузов не поддавался. Пришлось идти дальше и искать для влюбленного Картузова экзотический африканский фрукт, который вряд ли вообще водился в посткоммунистическом Петербурге, в котором картошку-то не всегда можно найти по приемлемой цене. На улице было холодно, ветер пронизывал Тёму до самых костей и он решил было уже в приказном порядке отправиться обратно, когда на горизонте замаячил не совсем «Вавилон», но какой-то достаточно необычный магазин, обвешанный неоновыми лампами, с огромным Санта-Клаусом в витрине, державшим в руке ананас. Было видно, что этот ананас настоящий, не пластмассовый, не восковой. Тёма сразу поставил крест на какой-либо возможности приобрести экспонат, но Картузов стал одержим и, войдя в роскошное помещение магазина, направился прямо к продавцу, был очень похожему на жителя одной из южных республик.

- Сынок, это экспонат, он нэ продается и он прыклэин намэртво к Дэду Марозу и он дэнэг стоит, патаму што клыентов зазывает и хозаин голову атарвет, если я его прадам, понял, генацвали?
- Я не Гена, я Вася. И не с Валей, а с Леной, - ответил обескураженный Картузов и внезапно горько заплакал.
Тёма был готов к такому повороту событий, благо знал Картузов не первый день и понял, что настал его выход.
- Батона продавец,- слегка нелепо обратился Тёма к сыну гор - это его первая любовь в жизни, он обещал ей ананас, а ананас только у Вас и больше ананасов нигде нет, и в солнечном Тбилиси не поймут, если узнают, что Вы разрушили хрупкую детскую любовь из-за какого-то буржуазного фрукта и вообще, по законам гор, если гостю что-то понравилось в доме хозяина, тот должен немедленно это подарить и еще барана зарезать и так далее.
Сын гор немного растерялся, но видно было, что задумался.
- А если ему мой «Ауди» понравится, что тогда? – спросил продавец.
- Тогда придется дарить «Ауди», но ему нужен ананас, причем вот этот вот, а «Ауди»ему не нравится, понял, Батона продавец?
Продавец был явно тронут историей любви, рассказанной Картузовым и, спустя минуту раздумий, ответил:
- Трыдцать.
- Чего, тридцать, - переспросил Тёма.
- Рублэй, - не моргнув глазом, ответил продавец.
- Двадцать пять,- пискнул из-под прилавка Картузов.
- Двадцать восэм, – парировал продавец.
- Двадцать шесть и по рукам, - резюмировал Тёма.
- Забирай, - ответил продавец, - если отдэреш.
- Отдеру, - обрадовался Картузов и направился к витрине отдирать фрукт от иностранного Деда Мороза.
- С чучелом аккуратнее, - заявил продавец, когда Картузов без всякого уважения к сединам Санта-Клауса стал немилосердно отдирать от него намертво приклеенный ананас. Когда ананас оказался в руках довольного Картузов, Тёма направился к выходу. «Какая невообразимая глупость тратить такие деньги на какой-то полу ядовитый продукт». Картузов с достоинством рассчитался, продавец положил деньги не в кассу, а в карман, после чего направился в подсобку, взял клей и приклеил к Санта-Клаусу невообразимых размеров грейпфрут. Тёма купил два пирожка и лимонад, после чего взял курс на площадь Декабристов, где намеревался не торопясь откушать.

Все произошло достаточно быстро. Тёма даже не успел опомниться, как начались неприятности, поломавшие все его планы и спровоцировавшие дальнейшие приключения, обрушившиеся на его голову в предновогодний день. Он достал "полароид", который арендовал у своего знакомого, сделал снимок исторического места, потом сфотографировал Картузова с ананасом на фоне Петра Первого с лошадью, потом отдал фотоаппарат Картузову и взяв в руки ананас начал позировать. Картузов отвлекся на достаточно грубые окрики сзади, прошла группа родственников с молодоженами, выкрикивая здравицы, после чего Тёма увидел, что около темного-синего «BMW» громко что-то обсуждают молодые люди спортивной национальности, один из них, размахнувшись битой со всей силы ударил отчаянно жестикулировавшего мужчину, тот упал, а бритый сдернул у него с шеи цепочку и наступил на живот. В общем, разборка как разборка, к этому все привыкли, но вот зачем Картузову понадобилось это фотографировать не смог объяснить никто, в том числе и он сам. Один кадр, второй. Стоявший у машины бандит заметил Картузова и двинулся к нему, Тёма понял, что Картузов его не видит, но сам крикнуть не решился и стал оглядываться по сторонам, разыскивая милиционера. Милиционера не было, а здоровый верзила уже схватил за волосы незадачливого репортера, двое других поспешили к нему. Тёма не обдумывал решение, а действовал спонтанно, как впрочем, и тогда, на клубничной плантации, спася того же Картузова. Он быстрым шагом приблизился к месту событий и на секунду остановился.

Олег Леваков

Продолжение следует...

Продолжение. Часть2.